by В какой-то момент я поняла, что надо заниматься тем, что приносит тебе счастье.
«В моей голове прозвенело, что жизнь конечна»
Я могу точно сказать, что занимаюсь сейчас своим делом. Я любила все свои работы, которые у меня были до этого, и я их завершала в тот момент, когда понимала, что сделала на них всё, что могла, и надо идти дальше. Это когда ты уже ничему не учишься и ничего не можешь своему рабочему месту дать.
До того, как уйти в хоумстейджинг, я работала в нескольких местах. Прямо перед увольнением была бренд-менеджером в «Контуре» — продвигала бренд работодателя, то есть делала так, чтобы в «Контур» хотели идти работать. Была там и копирайтером, и организатором мероприятий, и пиарщиком. До «Контура» я работала в редакции онлайн-издания рекламщиком, а сразу после универа — пиарщиком на радио. В каждом месте я научилась чему-то, что мне помогает сейчас: наработала контакты, некоторую медийность, организованность, менеджерский опыт.
В 2020 году моему папе диагностировали рак. И в моей голове прозвенело, что жизнь конечна и надо с ней что-то делать здесь и сейчас. Ждать у моря погоды, ждать, что что-то само собой изменится, нельзя.
Это было летом 2020-го. У меня укрепилась мысль, что надо что-то менять, но я пока не понимала, что именно. И я ещё год проработала в офисе: завершала свои проекты и размышляла, чем конкретно мне заняться. Но когда уже решил точно, что перемены нужны, всё как-то постепенно само начинает складываться.
Когда работала по найму, я не делала проекты по хоумстейджингу, я о нём даже толком не знала. О нём вообще тогда мало кто знал. Но уже тогда я пробовала себя в работе с пространствами. Например, занималась параллельно озеленением помещений. Мне очень нравился этот процесс трансформации — когда в пространстве появляется жизнь. И я догадывалась, что стоит двигаться в эту сторону.
«Я случайно наткнулась на информацию о том, что такое хоумстейджинг»
Мне всегда нравился маркетинг, когда ты помогаешь людям выжать максимум из своего актива. А ещё мне нравилась эстетика, дизайн помещений. Но уходить исключительно в дизайн я не хотела, потому что там не было именно той маркетинговой составляющей. Всё же дизайн — это больше про сделать красиво для конкретного человека, а хоумстейджинг — сделать так, чтобы жильё понравилось максимальному количеству людей, потенциальных покупателей. И если дизайн может не окупаться, и порой он делается вообще без оглядки на бюджет, то в хоумстейджинге все вложения должны не просто отбиться, но и принести профит.
Я случайно наткнулась на информацию о том, что такое хоумстейджинг, и поняла, что мне это интересно. Прошла какой-то коротенький недельный марафон, собрала даже какие-то призы для участников и поняла, что это максимально моё, потому что это микс маркетинга и красоты.
Это не чистый дизайн ради дизайна. Это упаковка, которая помогает выжать максимум из объекта.
Если объяснять простым языком, хоумстейджинг — это подготовка помещения к продаже или аренде, чтобы потом реализовать его подороже и побыстрее.
После этого мини-марафона я поняла, что хочу учиться более серьёзно, и пошла на большой курс к Марии Макушевой — русскоговорящему испанскому специалисту. Пока училась, начала брать первые кейсы. И полноценно в работу ушла в конце 2021 года.
Я вообще считаю, что любому навыку, и хоумстеджингу тоже, можно научиться. Просто кому-то это даётся быстрее и проще, а кому-то сложнее. У кого-то есть некая насмотренность, талант в сочетании фактур, цветов, тогда им проще. Если этого нет, не страшно, учёба просто займёт больше времени.
Другой вопрос, что нельзя изучить теорию ремонта и сказать, что ты полностью готов к работе. Всё познаётся в процессе. У тебя каждый раз будут возникать новые ситуации, новые задачки, и их придётся решать по ходу. Да, какие-то азы ремонта знать надо. А потом эта база просто начнёт нарастать новым и новым бэкграундом. Мне помог мой опыт, потому что мы всегда сами делали ремонты в своих квартирах, сами что-то придумывали, разбирались.
Но при этом у тебя всегда есть возможность взять консультацию специалиста. И это очень важно — обращаться к опытным мастерам, чтобы становиться лучше. Например, если мне надо решить что-то со светом, я иду к электрику, который занимается только этим уже 20 лет, спрашиваю у него совета, сажусь с ним на корточки, смотрю, как он работает, и учусь.
В хоумстейджинге очень сильна менеджерская составляющая, потому что тебе важно не просто сделать ремонт, а уложиться в сроки и бюджет. Для этого ты должен рулить доставками, рабочими, логистикой, чтобы не было простоев и этот организм работал без перебоев. Если что-то не приходит и не делается вовремя, весь процесс сбивается. Мне в этом очень помог мой десятилетний менеджерский опыт. Это тоже управление проектами, просто в новой для меня области.
«Я увидела своими глазами, как из текстиля и нескольких банок с краской получается чудо»
Чтобы начать искать кейсы, надо в первую очередь обратиться к своему окружению и всем рассказать, что ты можешь предложить. У кого-то так или иначе будет актуален вопрос ремонта. У меня так и сложилось. Брату моего мужа нужно было очень быстро продать квартиру, чтобы успеть купить дом, который они уже подыскали. Я решила попробовать взяться за дело без оплаты, ради опыта. Я тогда и стейджила, и показы проводила — всем занималась.
Мы сделали эту квартиру и продали с первого показа. Представьте, люди пришли и сказали: «Мы есть и спать не можем, увидели ваше объявление, хотим скорее смотреть квартиру», а после просмотра попросили больше никому её не показывать, потому что сразу же в неё влюбились.
Тогда я поняла, что хоумстейджинг реально работает. Я увидела своими глазами, как из текстиля и нескольких банок с краской получается практически чудо. Потому что мы продали не просто квартиру, а уют.
Потом был интересный случай в Армении. Мы поехали в отпуск и сняли классную сталинку с роскошным балконом, потенциал которого вообще не использовался.
Меня этот захламлённый балкон раздражал, и я быстренько сделала хоумстейджинг без бюджета: прибралась, постелила на столик красивую скатерть, купила букет ромашек у бабушки, сфотографировала это в лучах солнца, и получилось совсем другое настроение. Хозяину это очень понравилось, он даже хотел делать совместный проект, но по некоторым причинам не получилось.
Бывали кейсы, после которых я очень выгорала. На улице Луначарского мы делали убитую трёшку, бюджет на которую — 300 тысяч. Я занималась под ключ всем, в том числе расхламлением. Помню, там стоял шкаф, набитый старыми шубами. Мы пытались их продать, но никто не хотел их покупать, и в итоге я их СДЭКом отправляла в Москву заказчице. Вышла гигантская посылка. Я это всё на себе таскала, экономила на грузчиках, чтобы уложиться в бюджет. Так делать нельзя, я своих девчонок этому учу с самых первых кейсов.
В таких квартирах всё же лучше делать капитальный ремонт, а не косметику. Мы же сделали белые стены, свежий линолеум, потому что у нас не было денег ровнять полы под ламинат. В 300 тысяч даже новая кухня уместилась. Квартира продалась выгодно, но я какое-то время даже по этой улице больше не хотела ездить.
Так всегда: чем меньше бюджет, тем больше человеческого ресурса тратится. Всё возможно, но это изматывает. Зато набиваешь руку и получаешь колоссальный опыт.
«Мне по кайфу было этим заниматься, даже когда я получала очень мало за свои проекты»
Когда я начала этим заниматься, хоумстейджинг в Екатеринбурге только-только начинал развиваться. Получается, я была одной из первых. Кажется, что это риск, но мне недолго пришлось объяснять людям, что это такое. В начале 2022 года случился кризис, а когда такое происходит, все начинают искать новые инструменты для реализации своих активов, думают, что же сделать, чтобы квартиру побыстрее продать или сдать. Поэтому в моём случае в одно целое сложились и обстоятельства, и моё умение донести людям важность этого дела, и первые кейсы, которые я показывала в соцсетях.
Про свой путь я искренне рассказывала в соцсетях, показывала проекты, сообщала о проблемах.
Главный страх был в том, что у меня не было никаких гарантий, что дело выстрелит, что уход из офиса себя оправдает. Но мне всё равно по кайфу было этим заниматься, даже когда я получала очень мало за свои проекты. Я черпала из них энергию и понимала, что это моё.
В офисе я зарабатывала 60–80 тысяч. Когда я всё это оставила, поначалу были небольшие чеки, на первых порах я в лучшем случае получала около 40 тысяч. При этом я перерабатывала и бралась вообще за всё, чтобы понять, что мне ближе. Делала помещения для аренды, для продажи, офис психолога как-то делала.
Да, денег и стабильности в тот период стало гораздо меньше, я переживала, но переживания снижались по ходу работы.
Уволилась я в сентябре 2021-го, несколько месяцев училась, нарабатывала какую-то базу, получала мало. В январе 2022 года я заработала 60 и вышла примерно на свою офисную зарплату.
А весной 2022 года я эту зарплату начала обгонять. В марте заработала первые 150 тысяч. Тогда многие начали резко продавать квартиры, и у меня появились заказы. Дело пошло по нарастающей.
Сейчас заказов очень много, и доход соответствующий. В августе чистыми я заработала примерно 300 тысяч. Конечно, каждый месяц закрываю по-разному, в зависимости от заказов. Но я считала, что в среднем в этом году получала около 250 тысяч в месяц.
«Мои сотрудницы получают больше, чем в некоторых агентствах Москвы и Питера»
Одна из проблем, которая у меня возникла, — делегирование. Я думала, что никто кроме меня с задачей не справится. Но в какой-то момент поняла, что если буду делать всё сама, то перестану есть, спать и дышать, потому что просто некогда.
Если ты не делегируешь, значит, у тебя есть время. Поэтому, когда заказчиков у меня стало больше, ситуация меня вынудила нанять сотрудников.
Первую свою помощницу я нашла в чате хоумстейджеров. Я там за всеми наблюдала, видела её сообщения. Она знала, что где купить, ориентировалась в трендах. Я поняла, что она разбирается, и предложила ей сотрудничество, дальше так и пошло.
Мы называем себя «Бюро Свердловск». Сейчас со мной работает 5 человек, одна из них — удалённо из Грузии. Их зарплатный фонд примерно 200 тысяч. У большинства оплата сдельная, за проект. Плюс есть один сотрудник на окладе — помощница, которая решает много разных задач.
Мои сотрудницы получают даже больше, чем в некоторых агентствах Москвы и Питера. Средняя зарплата стейджера около 5 000 в день, но надо понимать, что это работа эпизодическая, проектная.
Работа у нас тяжёлая и бывают всякие непредвиденные ситуации и косяки. Мы никогда не ищем крайнего. Если у кого-то что-то случилось на проекте, на помощь спешит тот, кто доступен и может помочь. А потом все вместе мы рефлексируем.
Для меня очень важно создать комфортную атмосферу и быть интересной и приятной для сотрудников, чтобы они хотели со мной работать.
«Мы не прячем недостатки квартиры, а раскрываем её потенциал»
На первых порах у меня были малюсенькие бюджеты на проекты — 10–15 тысяч. Сейчас бюджеты разные. На дом 100 кв. м мы закладываем примерно 1,3 миллиона. Но сделать можно хорошо и недорого. Здесь самое главное — повернуть ракурс с «я захожу в квартиру и меня тошнит» к «я вижу здесь своё будущее».
Если нет бюджета, можно всё равно очень здорово продать квартиру. Для этого надо просто:
- Расхламить и помыть помещение.
- Продать или выбросить старую сломанную мебель.
- Убрать все личные вещи, сушилки, детские горшки, одежду.
- Снять со стен свои фотографии, потому что людям психологически сложно заехать в квартиру, где висит куча снимков другой семьи.
- Убрать всё лишнее с кухонных поверхностей.
Потом надо дождаться солнечной погоды, чтобы отснять результат. Ну и записать, в какое время в квартиру приходит солнце, чтобы указать в объявлении, например, что окна выходят на восток и это позволяет наслаждаться чашечкой кофе в лучах утреннего света.
Это и есть потенциал квартиры. Мы не прячем её недостатки, не обманываем. Мы показываем чистое помещение, у которого есть потенциал. Его просто надо раскрыть.
Правда, сейчас я с маленькими бюджетами уже не работаю. Берусь за такое иногда, просто потому что мне интересен объект. Например, сейчас в работе пристройка к усадьбе Рязановых, а я по этим усадьбам писала работу в универе. Поэтому мне стало очень интересно заняться проектом.
Сейчас я отказываюсь от работы, когда у нас либо нет коннекта с заказчиком, либо когда мне не очень интересна локация. Надо понимать, что это всегда обоюдный риск. Мы анализируем рынок, смотрим, сколько стоят подобные квартиры, какой нужно разработать бюджет, чтобы выйти в верхнюю границу вилки и даже превысить её на 15–20% при продаже или аренде.
У некоторых домов всё же есть ограничения. Например, можно очень красиво сделать хрущёвку, но само окружение дома, район не позволят продать её за 9 млн в Екатеринбурге. Поэтому мы рассчитываем целесообразность всех трат, и если заказчик это понимает, то хорошо.
Мы вместе с ним рискуем, потому что мой гонорар зависит от продажи.
С заказчиками мы рассчитываемся по-разному. С предпродажной подготовки мы чаще имеем процент от продажи, но обязательно с авансом. Плюс последний этап оплаты я беру, когда закончила свою работу и сдала объект, финальной сделки я не жду. Раньше ждала, но при продаже очень много других вводных, работа риелтора, например. Или заказчик может влюбиться в свою обновлённую квартиру и поставить завышенную цену, по которой её не продать. Такая квартира стоит долго, и оплату приходится ждать.
Поэтому сейчас мы выполняем работу, фотографируем всё красиво, пишем продающее объявление, рекомендуем цену, считаем процент от этой цены, и на этом всё.
Для квартир, которые готовим к аренде, оплату берём за метр.
«Благодаря нашим проектам продажи загородных домов выросли»
Все мои любимые проекты связаны именно с людьми. Я однажды делала квартиру заказчице, которая сейчас стала моей подругой и частью команды. Она сама дизайнер, у неё была классная, но немного недоделанная квартира. Они с мужем были вынуждены быстро уехать, наскоро выложить объявление, и квартира стояла без спроса. И разглядеть потенциал этого помещения обыватель не мог, его нужно было презентовать, доукомплектовать. Это было суперсотрудничество в плане доверия. В итоге квартира продалась выгодно, а общение вылилось в дружбу.
Ещё я очень люблю наши кейсы с домами. На меня вышел застройщик домов и предложил сотрудничество. Как обычно продают загородные дома? Ты приезжаешь, тебя встречает в галошах менеджер по продажам, и вы объезжаете территорию. Мы хотели эту систему изменить и самые первые на Урале сделали демодом, как мы это называем, «под тапочки».
Это полностью готовый и обставленный дом-пример, куда может приехать покупатель, надеть тапочки и почувствовать атмосферу загородной уютной жизни. Там всё на своём месте: каждая свечка, цветы, ароматы. Естественно, благодаря этому продажи в первый же месяц быстро пошли в гору, потому что решение о покупке принимать легче, когда ты видишь эту жизнь, чувствуешь её.
Вторая ветка сотрудничества — это упаковка домов для тех, кто хочет купить уже готовое жильё не просто с отделкой, но и укомплектованное мебелью, текстилем, декором под ключ. Застройщик продаёт меня как пакетное предложение, и очередь на него на полгода вперёд.
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Это отличается от дизайна. Различия дизайнера и хоумстейджера в том, что дизайнер делает всё под конкретного заказчика, согласовывая каждую деталь. Мы же согласовываем бюджет, стилистику и работаем. Я не буду согласовывать, например, фурнитуру от дверей. Здесь главное — доверие между мной и заказчиком. Мы делаем смету, мудборды, какие-то позиции, конечно, обговариваем.
Но в целом чем меньше вмешивается заказчик, тем лучше результат.
Вот и в случае с подготовкой домов мы согласовываем бюджеты, концепцию, но также работаем на доверии и не утверждаем каждый коврик с заказчиком. При этом мы думали, что раз мы этим занимаемся, может быть, стоит разработать какие-то типовые решения для домов. Но у нас всё равно в итоге каждый дом получается разным, со своим характером.
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
Фото из личного архива Кристины Поляковой
«В офисе я часто не видела результат своей работы»
Когда я ушла из офиса и занялась своим делом, произошли большие изменения и в моей голове, и в жизни. Хотя мне кажется, перемены начинаются именно изнутри. Сначала ты решаешься взять на себя больше ответственности, а потом остальное, в том числе деньги, начинает подтягиваться. Больше денег — больше ответственности.
Что мне не нравилось в офисе, так это то, что я часто не видела результат своей работы.
То есть ты постоянно работаешь, ты в рутине, но не видишь наглядно плоды своих трудов. От этого тебе плохо, от этого можно выгореть.
А сейчас ты поработал месяц, а у твоего клиента +1,5 миллиона. Ты можешь оцифровать результаты своей работы и чувствуешь удовлетворение. К тому же ты просто видишь, что делаешь людей немного счастливее.
Это был непростой процесс, и работа на стройке всё же стрессовая, потому что происходит очень много непредвиденного. Сначала я много паниковала. Но сейчас уже научилась стрессоустойчивости. Недавно у меня перед сдачей прорвало кран в 5 утра, и я заметила, что очень спокойно на это отреагировала. Всё уже произошло, значит, ситуацию надо просто решить.
Дальше мне надо научиться полноценно отдыхать и вынимать работу из головы. Потому что своё дело — это работа практически 24/7. Тебя не видит семья, а если у тебя есть дети, ты проводишь с ними очень мало времени.
Поэтому очень важно делегировать и разграничивать рабочее и свободное время. Я этому учусь. Я стала меньше контролировать, больше доверять своим сотрудницам, которые отлично справляются.
Теперь мне хочется больше таких людей вокруг себя. Поэтому я хочу обучать работать так, как я это вижу. Мне очень нужны сотрудники с моим видением, с которыми мы могли бы делать больше интересных проектов.
Обложка: Stokkete / Shutterstock / ЛайфхакерНад текстом работали: Элена Гваришвили
