by Я перепробовала много диет и упражнений, сама сбрасывала до 60 кг. Но после очередного срыва я решилась на операцию.
«Мама говорила, что все мои подружки будут гулять с мальчиками, а я из‑за веса буду сидеть дома»
Я не всегда была пухлым ребёнком. До 5‑го класса мой вес был абсолютно нормальным. В какой‑то момент, возможно, из‑за переходного возраста, буквально за лето я поправилась, и дальше вес начал расти. Врачи поставили мне ожирение, но у меня в семье у всех проблемы с лишним весом, поэтому диагноз в детстве пустили на самотёк.
К 9‑му классу я весила около 82 кг, а на выпускном мой размер одежды был 52‑й. Мама говорила, что все мои подружки будут гулять с мальчиками, а я из‑за веса буду сидеть дома. А когда я предпринимала какие‑то попытки похудеть, она говорила: «Не занимайся фигнёй, всё равно всё наберёшь назад».
В школе я сталкивалась с оскорблениями. А когда приходила в магазин, мне с порога говорили, что моего размера нет, и отправляли в другой отдел, где обычно висела какая‑нибудь бабкинская одежда. Это было очень неприятно.
В 18 лет я весила 136 кг, но при этом много ходила и даже неплохо себя чувствовала. Тогда у меня было всё в порядке с сердцем, были нормальные анализы крови. Единственная проблема — с щитовидной железой. Поэтому, учитывая, что все мои показания вроде были в норме, врачи не могли найти причин ожирения.
Сама себя я не принимала и дико хотела выглядеть по‑другому. Но при этом в тот период совершенно ничего с этим не делала.
Первые попытки похудеть начались как раз где‑то в 18. В то время были популярны всякие группы «ВКонтакте» про худобу. Там публиковались жуткие диеты, я их постоянно пробовала. Сидела только на гречке, например, или ела в день 100 ккал, пробовала питьевую диету. Конечно, никакая диета дольше недели не длилась. Я скидывала килограмм 10, потом снова набирала, и это был бесконечный круг.
В этих же группах были советы о том, что можно принимать похудательные таблетки, слабительное, мочегонное или поесть и вызвать рвоту, чтобы не поправляться. Я всё это на себе пробовала и в итоге заработала булимию.
Я привыкла вызывать рвоту. Это было иллюзорное чувство, что ты избавилась от всех калорий, которые съела.
Окружающие не знали про мою булимию. Это был постоянный круг стыда, самокопания из‑за того, что ты снова сорвалась, что ты слабая. А потом ты снова заедаешь это чувство и вызываешь рвоту.
Булимией я страдала 7 лет. За это время у меня начались проблемы с зубами из‑за рвоты, в желудке у меня были эрозии, я страдала изжогой. Я поняла, что сама с этим не справляюсь, и начала заниматься терапией, пить антидепрессанты.
«Я не хотела умереть от ожирения, но понимала, что к этому приду»
В то время я не хотела выходить из дома и знакомиться с людьми, потому что стеснялась себя. Я никогда не ходила туда, где мне придётся раздеваться, — на пляж, например, хотя мне хотелось. С тех времён у меня нет фотографий, потому что мне категорически не нравилось, как я выгляжу. Я не хотела ездить в общественном транспорте, потому что занимала два места и понимала, что человеку рядом со мной будет некомфортно. Это был период постоянных страданий и стеснений.
Я набрала 50 кг и пришла практически к 190 кг к 25 годам. Тогда я и поняла, что мне надо посерьёзнее взяться за ум.
К тому возрасту организм уже начал давать сбои. Например, у меня на протяжении года были кровотечения, похожие на месячные. Гинеколог мне сказала, что мне необходима бариатрическая операция, иначе я никогда не смогу забеременеть. Именно тогда впервые и прозвучала идея об урезании желудка.
Но я не умела правильно питаться и вести здоровый образ жизни, поэтому не была готова оперироваться. Вместо этого я нашла спортзал.
Я очень стеснялась туда ходить. Казалось, что все будут на меня смотреть, смеяться над тем, что я толстая, осуждать.
Перебороть себя было тяжело. Тогда я могла проехать на велотренажёре не больше 10 минут и не могла даже пройти больше 100 метров, чтобы не запыхаться. Но я не сдавалась, потихонечку у меня стало получаться, я стала добавлять новые упражнения.
Тогда же я прошла по всем врачам, и терапевт мне сказала, что, пока мой организм ещё молодой, он какое‑то время выдержит такой вес. Но если ничего не делать — тело начнёт отказывать, меня ждёт диабет. Мне удалили желчный пузырь, в котором были камни и который вообще не функционировал.
Максимальный вес, который могли отобразить мои весы был 180 кг, и когда я взвешивалась поначалу, они зашкаливали. После тренажёрки вес начал снижаться, 20–30 кг ушло примерно за полгода. Вдобавок я начала считать калории и в итоге похудела на 60 кг и удерживала этот вес 1,5 года. При этом я себя за это не хвалила, а ругала. Мол, надо ещё больше, я плохо стараюсь. Я считала, что по‑прежнему некрасивая.
Я не хотела умереть от ожирения, но понимала, что рано или поздно я к этому приду. Больше всего меня пугало, что молодость проходит, жизнь идёт мимо, а я выгляжу лет на 50.
«Физического голода я не чувствовала, но как будто ощущала его в голове»
Весной прошлого года я сменила работу, у меня был стресс, у меня снова начались срывы в еде, и я опять набрала 38 кг. Я поняла, что сама не справлюсь, и задумалась в конце концов об операции. Это было в сентябре 2022‑го. Я прочитала много информации и записалась на консультацию к хирургу в областную больницу в Рязани.
Я выбрала резекцию желудка — операцию, при которой убирают ¾ желудка, и ты насыщаешься порцией в 60 грамм. Бывает ещё шунтирование желудка, когда и удаляют часть желудка, и отключают из жизнедеятельности часть кишки. Ты быстрее худеешь, потому что у тебя при этом усваивается меньше белков, жиров и углеводов, но при этом всю жизнь надо будет принимать витамины. Именно поэтому я решилась именно на резекцию.
Но сейчас у меня иногда закрадываются мысли о том, что стоило выбрать шунтирование. А всё из‑за того, что я иногда смотрю на блогеров и сравниваю их результат после шунтирования со своим после резекции. Кажется, что раз они скинули больше, то и я могла бы.
Показания к операции — индекс массы тела от 35 и выше. Прооперировать могут по ОМС, если к большому весу добавляется ещё диабет 1‑го типа. Если диабета нет, то операцию делают платно.
В моём случае сама операция стоила 162 тысячи, отдельно оплачивается обследование, наркоз, палата. В сумме я заплатила около 210 тысяч.
Весь процесс проходит достаточно быстро. Ты приходишь на консультацию, сдаёшь анализы по списку, тебя госпитализируют, на следующий день оперируют, сутки после ты лежишь под наблюдением, а затем, если всё в порядке, отправляешься домой. Никакой особой подготовки не требуется.
После операции я чувствовала жуткую тошноту и весь день спала. Поначалу тебе нельзя ничего есть и даже пить – тебе просто ставят много капельниц с физраствором. Боль терпимая, потому что дают обезболивающее.
При выписке мне дали рекомендации на четырёх листах. Первый месяц у тебя питьевая диета: соки, разбавленные водой, морсы, жидкие каши. Потом постепенно начинаешь вводить твёрдые продукты, пробовать, как на них отреагирует организм. Здесь всё индивидуально — мне поначалу было тяжело даже пить. После глотка воды становилось плохо, как будто внутрь меня забили шпалу, я чувствовала дикую слабость. Чего‑то твёрдого захотелось съесть недели через три. Потом с каждым днём у тебя прибавляется сил и уверенности, и ты начинаешь ощущать себя лучше.
Вес начинает падать с первого же дня. За месяц у меня ушло около 10 кг, это очень вдохновляло. Правда, я думала, что расстройство пищевого поведения не вернётся, раз я научилась правильно питаться. Но проблема отношений с едой — в голове.
Поэтому два месяца спустя проблема вернулась: физического голода я не чувствовала, но как будто ощущала его в голове. Как только появились эти звоночки, я снова пошла к психологу. Психолог говорила, что еда, даже маленькая порция, должна приносить мне удовольствие. Не нужно отказываться от каких‑то продуктов — можно есть всё, что хочешь, но в разумных количествах.
«С операции прошло 10 месяцев, за это время я похудела на 50 кг»
Сейчас у меня нет особой диеты. После операции я и не могу съесть много — в меня просто не лезет. Я приблизительно понимаю, сколько еды я осилю. Например, знаю, что я не съем целый сэндвич, а только половину. Если я вдруг съедаю чуть больше, меня начинает тошнить, поэтому размер порции я инстинктивно регулирую.
Но до конца мои отношения с едой не стали здоровыми. Я, например, не покупаю вообще какие‑то продукты. Не беру бургеры, потому что думаю: раз я не смогу им насладиться целиком, зачем он мне нужен?
Важно помнить, что операция — это не волшебство. Если не урегулировать свой образ жизни, результат можно потерять.
С операции прошло 10 месяцев, за это время я похудела на 50 кг. Сейчас я вешу 108 кг, и моя финальная цель — 85. Буду ли я абсолютно счастлива, когда её достигну, — я не знаю. Я смотрю на своё отражение в зеркале и вижу последствия того, к чему я себя привела своим образом жизни. Например, лишнюю обвисшую кожу, которая добавляет размер одежды. Её надо будет удалять. В какой‑то момент мне кажется, что я стала такая красивая; в другой момент я думаю, что всё ещё страшная. Сейчас у меня стоит вопрос смены сферы деятельности, а я боюсь откликнуться на вакансию и пойти на собеседование. Мне кажется, что там молодые красивые девчонки, а я такая толстая — куда вот я пойду?
Но всё равно я меняюсь, я не оставила себя умирать и стараюсь принять себя и полюбить. Сейчас я уже могу воспринимать себя в полный рост, но всё равно на фотографиях как будто всё не так. Я больше не взвешиваюсь по два раза на дню. Я не стесняюсь сходить в бар, погулять. Жизнь заиграла новыми красками. Отношения с собой тоже стали лучше.
Благодарю себя за то, что однажды приняла решение спасти себя и выбраться из ямы, в которое загнало меня ожирение.
Обложка: Каролина Вилья / ЛайфхакерНад текстом работали: Элена Гваришвили
